Мечтательность и молитва

О мечтаниях

Ибо лукавый, будучи умом бестелесным, не иначе может прельщать души, как чрез мечтание и помыслы (прп. Исихий Иерусалимский, Добротолюбие)

Как невозможно по одному каналу вместе проходить огню и воде, так невозможно греху войти в сердце, если он не постучится прежде в дверь сердца мечтанием лукаваго прилога. (прп. Исихий Иерусалимский, Слово 44)

Бесы вводят нас в грех всегда лживым мечтанием. Так мечтанием обогащения и корысти настроили они нечестиваго Иуду предать Господа и Бога всяческих. Ложными мечтами о телесном довольстве, ничтожном по себе, о чести, богатстве, славе, вовлекли они его в богоубийство, а потом ввергли в самоубийство удавлением и вечную исходатайствовали ему смерть, – совершенно противное тому, что представляли ему в мечтании или прилоге своем, воздав ему, коварные. (прп. Исихий Иерусалимский, Слово 117)

Нужно быть внимательным, чтобы не позволять искушению образовывать мечтание, ибо сначала бывает мечтание, потом — помысл, а потом — постыдное наслаждение. Итак, когда мы трезвением не позволяем образовываться злому мечтанию и одновременно творим молитву, тогда освобождаемся от беспокойства и вместе с тем получаем от Бога венцы за свое благое произволение, за то, что мы желаем угодить Ему.

Презрение к подбрасываемым диаволом помыслам спасительно. Смирение — прекраснейшее искусство, ибо научает уклоняться от встречи с ними и препирательства и притекать ко Христу через молитву.

Отбрасывать их можно и возражая им, но это трудный подвиг, и подвижник Христов должен быть очень опытным, чтобы выйти из подвига без потерь, ведь и сатана сведущ в Писании и представляет свои доводы, стараясь подставить сражающемуся подножку. А потому, что бы ни внушал он тебе посредством помыслов, ты поступай так, чтобы в одно ухо влетало, а в другое вылетало.

Отсекай мечтание — всякий смущающий образ, потому что «всеведущий» сатана старается отлучить тебя от Творца Бога, ибо когда он через сосложение с помыслом возложит вину на человека, тогда благодать Святаго Духа уходит, как пчела улетает от дыма, и остается душа без благодати, без радости, полная уныния и печали. Но когда мы противодействуем лукавому мечтанию, лишь только появится оно в уме, уничтожая его или отталкивая, и тотчас с усердием и ревностью беремся за меч духовный — святую молитву Иисусову «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя грешнаго», тогда сразу видим, как вор — лукавый помысл — убегает, отдавая победу разуму, укрепленному благодатью и милостью Божией.

Хитроумный враг не выносит и вида святого Ангела, хранителя нашей души, пребывающего рядом с нами. Он старается удалить его, чтобы застать нас без «телохранителя» и обрушиться на нас, подобно страшной буре, чтобы поглотил нас глубинный змей. Он ведает, что Ангела отгоняют лишь нецеломудренные помыслы, и поднимает тучу постыдных помыслов и мечтаний, дабы осквернить и ум, и сердце, и тело. Но когда подвижник знает о его злобе, то сразу берется за оружие Христово и разрушает его козни.

Чадо мое, будь осторожен с мечтанием. От мечтания — все грехи, это корень греха. Поэтому смотри, как только придет мечтание о лице или деле, о чем-либо, что ты видел или слышал, сразу гневом и молитвой изгоняй его из своего ума. Твори краткую и сильную молитву. Тотчас мысленно умоляй Богородицу помочь тебе. Уповаю на Бога, что ты сподобишься победы.

Как ты убегаешь от огня, чтобы он не опалил тебя, и от змеи, чтобы она тебя не ужалила, так, и даже более, убегай мечтаний диавольских! Будь осторожен, говорю, с постыдными мечтаниями. От них великие духовные мужи пали и погибли. Безжалостно бей постыдные мечтания о лицах и злых делах, ибо все зло исходит от мечтания: оно умеет посредством пяти чувств напоминать каждому о том, что он видел, что слышал и так далее, и вновь подает нам это «с пылу с жару», чтобы осквернить душу.

Следи за умом, чтобы он не убегал от тебя то туда, то сюда, но хорошенько прилепись им к имени Христову. И, как будто Сам Христос перед тобой, умоляй Его, призывая Его святое имя с болью души, и тогда увидишь, какую получишь пользу.

Постыдные мечтания, оставаясь на долгое время в уме и сердце, создают болезненное состояние. Посему искусство состоит в том, чтобы изгонять мечтания, представления и так далее, как только они изобразятся в нашем уме. И если мы, по благодати Божией, достигаем этого, то зло подавляется в самом зачатке и мы побеждаем его с небольшим трудом.

Ахимандрит Ефрем Святогорец

"Ничто не делает нас столько сообщниками мира, и живущих в мире, и тех, которые в мире преданы пьянству и блуду, и не удаляет нас столько от сокровищ премудрости и познания тайн Бо-жиих, как смехотворство и дерзновенное парение мыслей", Исаак Сирии.

Блаженъ человѣкъ, который сохранилъ это доброе сѣмя, какъ скоро пало оно въ душу его, и возрастилъ оное, и не расточилъ его изъ себя суетою и пареніемъ мысли о преходящемъ и тлѣнномъ.

Преп. Исаакъ Сирин слово 89

Мечтательность в значительной степени формирует характер человека и его поведение. Например, человек, любующийся собой в мечтах, в реальной жизни обнаруживает недоумение и раздражение, когда не встречает любования собой со стороны окружающих. Человек, в мечтах представляющий себя великим, в реальной жизни обнаруживает ни на чем не основанное превосходство перед окружающими, снисходительное к ним отношение, пытается распоряжаться их поведением, поступками, хотя не имеет на это никаких реальных прав. Очень часто мечтательность (то есть мысли и представления) является только средством для создания у мечтателя определенного эмоционального состояния. Поэтому, если мечтателю сначала потребно довольно много времени и сил для представления сложных сцен, то по мере развития этой страсти и приобретения в ней навыка, достаточно довольно примитивных образов, которые сразу приводят мечтателя в желаемое эмоциональное состояние. Сложные мысленные образы вырождаются в "мысленную жвачку", которая свойственна шизофреникам. Для мечтателя типичен, по мере роста страсти, все больший разрыв между его представлениями и реальностью и, как следствие, все большая неадекватность его поведения. Его высказывания, поступки, притязания все меньше и меньше находят основания в действительности и все больше в его мечтах.

По сути своей, мечтательность является "парением мысли", как говорили святые отцы, "парением", при котором мысль выбирает наиболее приятные для мечтателя образы и перебирает их, занимается ими, имеет целью душевное, но ни в коем случае не духовное услаждение, приятность. Это возможно только, если человек считает себя имеющим право на любые формы приятности и считает также, что у него нет обязанностей, за невыполнение которых он будет нести ответственность; иными словами, тогда, когда человек считает себя достаточно хорошим. Из этого вытекает, что противостать мечтательности успешнее всего могут такие добродетели, как самоукорение и трезвение. С последним отцы неразрывно связывали непрестанную умносердечную Иисусову молитву. Окружающие могут помочь мечтателю избавиться от этой беды строгостью, суровостью, обличением его несостоятельности. Атеистическое мировоззрение вместо умного делания, трезвения для избавления от мечтательности может посоветовать только занятие не мысленными, а реальными приятностями, то есть перевести служение страстям из области душевной в область физическую.

Мечтательность отличается от осмотрительности, предусмотрительности, осторожности, планирования, расчетливости тем, что перечисленные добродетели, совершаемые мысленно, имеют целью успешное совершение конкретных дел, успешное выполнение своих обязанностей перед Богом и окружающими людьми, в то время как мечтательность не имеет в себе ничего созидающего, служит только самоуслаждению, которое часто принимает извращенные формы. А в случае сочетания с унынием, безнадежием, отчаянием приводит к смерти не только душевной, но и телесной посредством самоубийства.

Мечтательность может сопровождаться медлительностью речи и движений, поскольку все внимание и желание отдано мысленному, и реальные раздражители не сразу воспринимаются человеком (ступор, субступор). В целом мечтательность можно охарактеризовать как душевно-интеллектуальный онанизм, приводящий к душевно-интеллектуальной импотенции и извращению.

Подчиняясь общему закону роста развития страстей, мечтательность занимает сначала немного либо совершенно определенного времени, либо времени, в которое мечтательность не мешает практической деятельности человека, а в последующем охватывает его целиком (сравни с развитием алкоголизма у отдельного человека).

• Запись понравилась
• 4 Процитировали
• 0 Сохранили
  • 4Добавить в цитатник
  • 0Сохранить в ссылки

  

  

  Вообще это я собирал из интернета, относящееся именно к самому процессу мечтательности как таковой, потому что очень трудно с помыслами разделить

  Иоанно-Предтеченский Храм,деревня "Данилово", Домодедовский район

  Иоанно-Предтеченский Храм

  

  Православный календарь

  Зачем молиться ?

  

  Любовь (единение с Богом — Любовью) – это цель. Борьба со страстями (нашими внутренними врождёнными и приобретёнными пороками-болезнями) – это путь. Молитва – это движущая сила.

  Пока мы ещё по эту сторону смерти (перехода в Вечность) — будем же пожалуйста учиться молитве с помощью Божией внимая Святым Отцам нашим,проложившим нам путь к Святости своим опытом….

  «Молитва есть возношение прошений наших к Богу.

  Основание молитвы заключается в том, что человек – существо падшее. Он стремится к получению того блаженства, которое имел, но потерял, и потому – молится.

  Пристанище молитвы – в великом милосердии Божием к роду человеческому. Сын Божий для спасения нас принес Себя Отцу Своему в умилостивительную, примирительную жертву: на этом основании, желая заняться молитвою, отвергни сомнение и двоедушие [1]. Не скажи сам себе: «я грешник, неужели Бог услышит меня?» Если ты грешник, то к тебе-то и относятся утешительные слова Спасителя: Не приидох призвати праведныя, но грешныя на покаяние [2].

  Приготовлением к молитве служат: непресыщенное чрево, отсечение попечений мечом веры, прощение от искренности сердца всех обид, благодарение Богу за все скорбные случаи жизни, удаление от себя рассеянности и мечтательности, благоговейный страх, который так свойственно иметь созданию, когда оно будет допущено к беседе с Создателем своим по неизреченной благости Создателя к созданию.

  Первые слова Спасителя к падшему человечеству были: Покайтеся, приближися бо царствие небесное [3]. Почему, доколе не войдешь в это царство, стучись во врата его покаянием и молитвой.

  Истинная молитва есть голос истинного покаяния. Когда молитва не одушевлена покаянием, тогда она не исполняет своего назначения, тогда не благоволит о ней Бог. Он не уничижит дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно [4].

  Спаситель мира называет блаженными нищих духом, то есть, имеющиих о себе самое смиренное понятие, считающих себя существами падшими, находящимися здесь, на земле, в изгнании, вне истинного своего отечества, которое – небо. Блаженни нищии духом, молящиеся при глубоком сознании нищеты своей, яко тех есть царство небесное [5]. Блаженни плачущии в молитвах своих от ощущения нищеты своей, яко тии утешатся [6] благодатным утешением Святого Духа, которое состоит в Христовом мире и в любви о Христе ко всем ближним. Тогда никто из ближних, и злейший враг, не исключен из объятий любви молящегося, тогда молящийся бывает примирен со всеми тягостнейшими обстоятельствами земной жизни.

  Господь, научая нас молитве, уподобляет молящуюся душу вдовице, обижаемой соперником, приседящей неотступно судии беспристрастному и нелицеприятному [7]. Не удаляйся расположением души при молитве от этого подобия. Молитва твоя да будет, так сказать, постоянной жалобой на насилующий тебя грех. Углубись в себя, раскрой себя внимательной молитвой: увидишь, что ты точно вдовствуешь в отношении ко Христу по причине живущего в тебе греха, тебе враждебного, производящего в тебе внутренние борьбу и мучение, соделывающего тебя чуждым Богу.

  Весь день, говорит о себе Давид, весь день земной жизни, сетуя хождах [8], препроводил в блаженной печали о грехах и недостатках своих: яко лядвия моя наполнишася поруганий, и несть исцеления в плоти моей [9]. Лядвиями названо шествие по пути земной жизни; плотью – нравственное состояние человека. Все шаги всех человеков на этом пути преисполнены преткновений; их нравственное состояние не может быть уврачевано никакими собственными средствами и усилиями. Для исцеления нашего необходима благодать Божия, исцеляющая только тех, которые признают себя больными. Истинное признание себя больным доказывается тщательным и постоянным пребыванием в покаянии.

  Работайте Господеви со страхом и радуйтеся Ему с трепетом [10], говорит Пророк, а другой Пророк говорит от лица Божия: На кого воззрю, точию на кроткаго и молчаливаго, и трепещущаго словес Моих [11]. Господь призре на молитву смиренных, и не уничижи моления их [12]. Он – даяй живот, то есть спасение, сокрушенным сердцем [13].

  Хотя бы кто стоял на самой высоте добродетелей, но если он молится не как грешник: молитва его отвергается Богом [14].

  “В тот день, в который я не плачу о себе, – сказал некоторый блаженный делатель истинной молитвы, – считаю себя находящимся в самообольщении” [15].

  “Хотя бы мы проходили многие возвышеннейшие подвиги, – сказал святой Иоанн Лествичник, – но они не истинны и бесплодны, если при них не имеем болезненного чувства покаяния” [16].

  Печаль мысли о грехах есть честный дар Божий, носящий ее в персях своих с должным хранением и благоговением, носит святыню. Она заменяет собой все телесные подвиги, при недостатке сил для совершения их [17]. Напротив того, от сильного тела требуется при молитве труд, без него сердце не сокрушится, молитва будет бессильной и неистинной [18].

  Чувство покаяния хранит молящегося человека от всех козней диавола: бежит диавол от подвижников, издающих из себя благоухание смирения, которое рождается в сердце кающихся [19].

  Приноси Господу в молитвах твоих младенческое лепетание, простую младенческую мысль – не красноречие, не разум. Аще не обратитеся – как бы из язычества и магометанства, из вашей сложности и двуличности – и будете, сказал нам Господь, яко дети, не внидете в царствие небесное [20].

  Младенец выражает плачем все свои желания: и твоя молитва пусть всегда сопровождается плачем. Не только при словах молитвы, но и при молитвенном молчании пусть выражается плачем твое желание покаяния и примирения с Богом, твоя крайняя нужда в милости Божией.

  Достоинство молитвы состоит единственно в качестве, а не в количестве: Тогда похвально количество, когда оно приводит к качеству. Качество всегда приводит к количеству; количество приводит к качеству, когда молящийся молится тщательно [21].

  Качество истинной молитвы состоит в том, когда ум во время молитвы находится во внимании, а сердце сочувствует уму.

  Заключай ум в произносимых словах молитвы и сохранишь его во внимании [22]. Имей глаза на устах, или закрытыми [23]: этим будешь способствовать соединению ума с сердцем. Произноси слова с крайней неспешностью и будешь удобнее заключать ум в слова молитвы: ни одно слово твоей молитвы не будет произнесено, не будучи одушевлено вниманием.

  Ум, заключаясь в слова молитвы, привлекает сердце в сочувствие себе. Это сочувствие сердца уму выражается умилением, которое есть благочестивое чувство, соединяющее в себе печаль с тихим, кротким утешением [24].

  Необходимые принадлежности молитвы, – пождание [25]. Когда чувствуешь сухость, ожесточение, не оставляй молитвы: за пождание твое и подвиг против сердечного нечувствия снизойдет к тебе милость Божия, состоящая в умилении. Умиление – дар Божий, ниспосылаемый пре6ывающим и претерпевающим в молитвах [26], постоянно возрастающий в них, руководствующий их к духовному совершенству.

  Ум, предстоя внимательной молитвой перед невидимым Богом, должен быть и сам невидим, как образ невидимого Божества: то есть, ум не должен представлять ни в себе, ни из себя, ни перед собой никакого вида, должен быть совершенно безвидным. Иначе: ум должен быть вполне чужд мечтания, сколько бы ни казалось это мечтание непорочным и святым [27].

  Во время молитвы не ищи восторгов, не приводи в движение твоих нервов, не горячи крови. Напротив – содержи сердце в глубоком спокойствии, в которое оно приводится чувством покаяния: вещественный огонь, огонь естества падшего, отвергается Богом. Сердце твое нуждается в очищении плачем покаяния и молитвой покаяния; когда же оно очистится, тогда Сам Бог ниспослет в него Свой всесвятый духовный огонь [28].

  Внимание при молитве приводит нервы и кровь в спокойствие, способствует сердцу погружаться в покаяние и пребывать в нем. Не нарушает тишины сердечной и Божественный огонь, если он низойдет в сердечную горницу, когда в ней будут собраны ученики Христовы – помыслы и чувствования, заимствованные из Евангелия. Этот огонь не опаляет, не горячит сердца, напротив того, орошает, прохлаждает его, примиряет человека со всеми людьми и со всеми обстоятельствами, влечет сердце в неизреченную любовь к Богу и к ближним [29].

  Рассеянность окрадывает молитву. Помолившийся с рассеянностью ощущает в себе безотчетливую пустоту и сухость. Постоянно молящийся с рассеянностью лишается всех плодов духовных, обыкновенно рождающихся от внимательной молитвы, усваивает себе состояние сухости и пустоты, из этого состояния рождается холодность к Богу, уныние, омрачение ума, ослабление веры, и от них мертвость в отношении к вечной, духовной жизни. Все же это, вместе взятое, служит явным признаком, что такая молитва не принимается Богом.

  Мечтательность в молитве еще вреднее рассеянности. Рассеянность делает молитву бесплодной, а мечтательность служит причиной плодов ложных: самообольщения и, так называемой святыми Отцами, бесовской прелести. Изображения предметов видимого мира и сочиняемые мечтательностью изображения мира невидимого, напечатлеваясь и замедляя в уме, соделывают его как бы вещественным, переводят из Божественной страны Духа и Истины в страну вещества и лжи. В этой стране сердце начинает сочувствовать уму не духовным чувством покаяния и смирения, а чувством плотским, чувством кровным и нервным, безвременным и беспорядочным чувством наслаждения, столько не свойственного грешникам, чувством неправильным и ложным мнимой любви к Богу. Преступная и мерзостная любовь представляется неискусным в духовных опытах святой, а на самом деле она – только беспорядочное ощущение не очищенного от страстей сердца, наслаждающегося тщеславием и сладострастием, приведенными в движение мечтательностью. Такое состояние есть состояние самообольщения. Если человек укоснит в нем, то являющиеся ему образы получают чрезвычайную живость и привлекательность. Сердце при явлении их начинает разгорячаться и наслаждаться беззаконно, или, по определению Священного Писания, прелюбодействовать [30]. Ум признает такое состояние благодатным, божественным: тогда – близок переход к явной прелести бесовской, при которой человек теряет самовластие, делается игралищем и посмешищем лукавого духа. От мечтательной молитвы, приводящей человека в это состояние, с гневом отвращается Бог. И сбывается над молящимся такой молитвой приговор Писания: Молитва его да будет в грех [31] и [32].

  Отвергай благие, по-видимому, помышления и светлые, по-видимому, разумения, приходящие к тебе во время молитвы, отвлекающие тебя от молитвы [33]. Они выходят из области лжеименного разума, восседают, как бы всадники на конях, на тщеславии. Закрыты мрачные лица их, чтобы ум, молящегося не мог узнать в них врагов своих. Но потому именно, что они враждебны молитве, отвлекают от нее ум, уводят его в плен и тягостное порабощение, обнажают и опустошают душу, потому именно познаются, что они – враги и из области миродержца. Духовный разум, разум Божий, содействует молитве, сосредоточивает человека в самом себе, погружает его во внимание и умиление, наводит на ум благоговейное молчание, страх и удивление, рождающиеся от ощущения присутствия и величия Божиих. Это ощущение в свое время может очень усилиться и сделать молитву для молящегося страшным судилищем Божиим [34].

  Внимательная молитва, чуждая рассеянности и мечтательности, есть видение невидимого Бога, влекущего к себе зрение ума и желание сердца. Тогда ум зрит безвидно, и вполне удовлетворяет себя невидением, превысшим всякого видения. Причина этого блаженного невидения есть бесконечная тонкость и непостижимость Предмета, к которому направлено зрение. Невидимое Солнце правды – Бог испущает и лучи невидимые, но познаваемые явственным ощущением души: они исполняют сердце чудным спокойствием, верой, мужеством, кротостью, милосердием, любовью к ближним и Богу. По этим действиям, зримым во внутренней сердечной клети, человек признает несомненно, что молитва его принята Богом, начинает веровать живой верой и твердо уповать на Любящего и Любимого. Вот начало оживления души для Бога и блаженной вечности [35].

  Плоды истинной молитвы: святой мир души, соединенный с тихой, молчаливой радостью, чуждой мечтательности, самомнения и разгоряченных порывов и движений, любовь к ближним, не различающая для любви добрых от злых, достойных от недостойных, но ходатайствующая обо всех перед Богом, как о себе, как о своих собственных членах. Из такой любви к ближним воссияет чистейшая любовь к Богу.

  Эти плоды – дар Божий. Они привлекаются в душу ее вниманием и смирением, хранятся ее верностью к Богу.

  Душа тогда пребывает в верности к Богу, когда удаляется всякого слова, дела и помышления греховного, когда немедленно раскаивается в тех согрешениях, в которые увлекается по немощи своей.

  То, что желаем стяжать дар молитвы, доказываем терпеливым приседением молитвой при дверях молитвы. За терпение и постоянство получаем дар молитвы. Господь, говорит Писание, даяй молитву благодатную молящемуся [36] терпеливо при одном собственном усилии.

  Для новоначальных полезные краткие и частые моления, нежели продолжительные, удаленные одно от другого значительным пространством времени [37].

  Молитва есть высшее упражнение для ума.

  Молитва есть глава, источник, мать всех добродетелей [38].

  Будь мудр в молитве твоей. Не проси в ней ничего тленного и суетного, помня заповедание Спасителя: Ищите же прежде царствия Божия и правды его, и сия вся, то есть, все потребности для временной жизни, приложатся вам [39].

  Намереваясь сделать что, или желая чего, также в затруднительных обстоятельствах жизни, повергай мысль твою в молитве перед Богом: проси того, что считаешь себе нужным и полезным; но исполнение и неисполнение твоего прошения предоставляй воле Божией в вере и уповании на всемогущество, премудрость и благость воли Божией. Этот превосходный образ моления даровал нам Тот, Кто молился в саду Гефсиманском, да мимо идет определенная Ему чаша. Обаче не Моя воля, заключил Он молитву Свою ко Отцу: но Твоя да будет [40].

  Приноси Богу смиренную молитву о совершаемых тобой добродетелях и благочестивых подвигах: очищай, совершенствуй их молитвой и покаянием. Говори о них в молитве твоей то, что говорил в ежедневной молитве своей праведный Иов о детях своих: Негли когда сынове мои погрешиша, и в мысли своей злая помыслиша противу Бога [41]. Лукава злоба: неприметно примешивается добродетели, оскверняет, отравляет ее.

  Отвергнись всего, чтобы наследовать молитву и, поднятый от земли на кресте самоотвержения, передай Богу дух, душу и тело твои, а от Него прими святую молитву, которая по учению Апостола и Вселенской Церкви, есть действие в человеке Святого Духа, когда Дух вселится в человека [42].

  Кто небрежет об упражнении внимательной, растворенной покаянием молитвой, тот чужд преуспеяния духовного, чужд плодов духовных, находится во мраке многообразного самообольщения. Смирение есть единственный жертвенник, на котором дозволено человекам приносить молитвенные жертвы Богу, – единственный жертвенник, с которого молитвенные жертвы приемлются Богом [43]; молитва есть мать всех истинных, божественных добродетелей. Невозможно, невозможно никакое духовное преуспеяние для того, кто отверг смирение, кто не озаботился вступить в священный союз с молитвой. Упражнение молитвой есть завещание Апостола: непрестанно молитеся, говорит нам Апостол [44]. Упражнение молитвой есть заповедь Самого Господа, заповедь, соединенная с обетованием: просите, приглашает нас Господь, повелевает нам Господь, и дастся вам: ищите, и обрящете: толцыте, и отверзется вам [45]. Не воздремлет, ниже уснет [46], молитва, доколе не укажет возлюбившему ее и постоянно упражняющемуся в ней чертог наслаждений вечных, доколе не введет его в небо. Там она преобразится в непрестанную жертву хвалы. Эту хвалу непрестанно будут приносить, будут провозглашать неумолкно избранные Божии от непрестанного ощущения блаженства в вечности, прозябшего здесь, на земле и во времени, от семян покаяния, посеянных внимательной и усердной молитвой. Аминь.»