Советуем ознакомиться павла шавловского молитва матери с несколькими вариантами на русском языке, с полным описанием и картинками.
Павел Шавловский – Молитва матери текст песни и перевод на русский
Содержание
Друзья! Заранее прошу прощенья, –
Быть может, и не время вспоминать,
А я вот вспомнил, вспомнил всё мгновенно:
Деревню нашу, дом, отца и мать.
“Сыночек, милый, к Богу обратись!”
И ежедневно обо мне молились.
Но я любил совсем другую жизнь, –
Мне ослепили сердце и глаза.
И, ослепленный, с диким наслажденьем
Смотрел я в рюмку, а не в небеса.
О Боге я и слышать не хотел.
Летели дни… Я жил в грязи и пыли…
И думал я, что это- мой удел.
Тот страшный день, – отец мой умирал…
Из материнских глаз слез вытекали реки,
А я стоял хмельной и хохотал:
Он – Исцелитель, – что ж ты не встаешь?!
Без Бога люди также умирают, –
И ты, отец, как все в земле сгниешь.”
“Я жив еще, а ты, сынок, мертвец,
Но знай, что мертвым ты не будешь вечно,
И вскоре воскресит тебя Творец!”
Втройне молилась о душе моей.
Потоки слёз, что за меня пролились
Я буду помнить до скончанья дней.
Была противней мать мне с каждым днем.
И вот, однажды я ушел из дома
Глубокой ночью, словно вор, тайком.
Теперь я волен в мыслях и делах.”
…Не знал тогда я то, что жизнь – болото:
Ступил на кочку – и увяз в грехах.
В водовороте суеты и зла.
Вначале хорошо кружиться было,
Но вскоре заболела голова.
Мне каждый круг и каждый оборот.
Я волю напрягал, ум и – до боли – руки,
Но жизнь – водоворот, водоворот…
Водоворота самый первый круг.
О, если б жизнь моя могла начаться снова –
Со мною б был Единственный и самый лучший Друг!
Меня своим сияньем ослепил.
Я был слепцом, не видел рядом света,
И в страшном мраке по теченью плыл.
“Приятный круг” – о, скольких он сгубил!
Но есть Источник жизни и спасенья –
Не пил я из его, я из бутылки пил.
От всех грехов, влекущих так на дно?
Не человек, не человек, поверьте!
Ответьте, кто же? Ну, ответьте, кто?!
И вот, однажды летом, в сильный дождь,
На улице я друга детства встретил.
Увидев земляка, почувствовал я дрожь.
Глаза печальные и мокрые всегда.
Забилось сердце, задрожал мой голос,
А вырвались бездушные слова:
Наверное, давно уж прокляла?
Хотел заехать все, да время не хватает, –
Сам понимаешь, то работа, то дела.”
Дела твои не трудно угадать!
Я расскажу, но только сердцем слушай
Про то, как “позабыла” тебя мать.
Вся поседела – ведь тобой жила!
И каждый день, в любую непогоду,
Шла на распутье и тебя ждала.
Молясь во имя пролитой крови,
Она стояла, влитая в дорогу,
Столпом надежды, веры и любви.
Когда она в постель совсем слегла, –
Кровать к окну подвинуть попросила,
Смотрела на дорогу и ждала…”
С души сорвали равнодушье враз.
Я задрожал и прошептал пугливо:
“Скажи, что с ней? Она жива сейчас?”
В её бреду услышал я слова:
– Сыночек, милый, ты пришел? Я знала!…
А ты,- работа, говоришь, дела!”
Одним желаньем, жгущим, как огнем:
Увидеть мать, не опоздать, успеть бы
Упасть пред ней, раскаяться во всем!
В висках стучало молота сильней.
Хотел не думать, но напрасно, – снова
Я слышал лишь одно: “Скорей!Скорей!”
Меня трясло и что-то жгло в груди.
Я в ночь шагнул дрожащей, страшной тенью
От пламени,горевшего внутри.
Но только незнакомый сердца стук…
Вот кладбище, за кладбищем – деревня.
Могилы…И отца я вспомнил вдруг.
И в тишине, зашелестев листвой,
Меня к его могиле потянули
Заросшей и заброшенной тропой.
Знакомая березка – значит, здесь…
Впервые в жизни встал я на колени,
Прижав к щеке холодный, мокрый крест:
Ты прав! – ты жив – я слышу шепот губ.
Стоишь ты предо мной, твоя улыбка…
А я – зловонный, сгнивший, мерзкий труп.
Сотру все прошлое, клянусь тебе!
И ты, мой папа, будешь в сердце с нами…
А если. Если мать уже в земле?!”
Я огляделся… Тьма, ни зги кругом
И, вдруг – луна… Окрестность осветилась,
И я увидел рядом свежий холм.
Как я со стоном на могилу пал
И мамин холмик обнимал, рыдая,
И землю по-сыновьи целовал:
Не надо, не молчи, открой уста!
Давай молиться вместе, дорогая, –
Молитва матери
Молитва матери
стих Павла Шавловского "Молитва матери", декламирует Александр Симак http://revival-church.org.ua/
Павел Шавловский – Молитва
Павел Шавловский – Молитва. Slavic Evangelical Church Sulamita. Subscribe SubscribedUnsubscribe 3,614 .
Исповедь / Павел Шавловский / Стихотворение
Исповедь / Павел Шавловский / Стихотворение. . Исповедь / Павел Шавловский / Стихотворение: https://youtu.be/iRxGdX5mLaY.
Права на тексты песен, переводы принадлежат их авторам. Все тексты и переводы представлены для ознакомления.
Молитва матери. Стихи.
Фото: Молитва матери, фотограф: Примак Александр.
За их ошибки только я в ответе,
Не обойди их милостью своей –
Они ведь глупые ещё…Они ведь дети!
Направь в их паруса попутный ветер,
Ты милостив ,не будь излишне строг
Они ведь глупые ещё…Они ведь дети!
Они ведь самые красивые на свете!
Не осуди , запутанных в грехах –
Они ведь глупые ещё…Они ведь дети!
В их душах не останется отметин –
Они для счастья мною рождены!
Они ведь глупые ещё… Они ведь дети!
Я пронесу, мои печали эти –
Я мать, за них меня ты покарай –
Пусть глупые, но это мои дети!
Вечерний сумрак обступает образа,
Лишь в тишине твой голос нежный молится
И катится солёная слеза,
Так плачет о заблудших Богородица…
В слезинках на глазах любимых самых
И знаю я – мы всё переживём,
Пока ты молишься за нас, родная мама.
Павел Шавловский – Молитва матери
Быть может и не время это вспоминать.
А я вот вспомнил, вспомнил всё мгновенно:
Деревню нашу, дом, отца и мать.
“Сыночек, милый к Богу обратись!”
И ежедневно обо мне молились,
А я любил совсем другую жизнь.
Мне ослепили сердце и глаза.
И ослеплённый, с диким наслажденьем
Смотрел я в рюмку, а не в небеса.
О Боге я и слышать не хотел.
Летели дни, я жил в грязи и пыли,
И думал я, что это мой удел.
Тот страшный день – отец мой умирал.
Из материнских глаз слез вытекали реки,
А я смотрел хмельной и хохотал.
Он исцелитель, что ж ты не встаешь?
Без Бога люди тоже умирают.
И ты, отец, как все в земле сгниешь!”
“Я жив ещё, а ты сынок, мертвец.
Но знай, что мёртвым ты не будешь вечно
И скоро исцелит тебя Творец.”
Втройне молилась о душе моей.
Потоки слёз, что за меня пролились,
Я буду помнить до скончанья дней.
Была противней мать мне с каждым днём.
И вот, однажды я ушёл из дома
Глубокой ночью, словно вор, тайком.
Теперь я волен в мыслях и делах!”
Не знал тогда, что жизнь моя – болото
Ступил на кочку и увяз в грехах.
В водовороте суеты и зла.
Сначала хорошо кружиться было,
Но вскоре закружилась голова.
Мне каждый круг и каждый оборот.
Я волю напрягал, ум и до боли руки,
Но жизнь – водоворот, водоворот.
Водоворота самый первый круг
О, если б жизнь моя могла начаться снова
Со мною б был единственный и самый лучший друг!
Меня своим сияньем ослепил.
Я был слепцом, не видел рядом света,
И в страшном мраке по теченью плыл.
Приятный круг, о скольких он губил.
Но есть источник счастья и спасенья,
Не пил я из него, я из бутылки пил.
От всех грехов, влекущих так на дно?
Не человек, не человек, поверьте!
Ответьте, кто же? Ну ответьте, кто?
И вот, однажды летом, в сильный дождь
На улице я друга встретил.
Увидев земляка, почувствовал я дрожь.
Глаза печальные и мокрые всегда.
Забилось сердце, задрожал мой голос,
И вырвались бездумные слова:
Наверное, давно уж прокляла?
Хотел заехать, да время не хватает.
Сам понимаешь, то работа, то дела”.
Дела твои не трудно угадать.
Я расскажу, ты только сердцем слушай
Про то, как позабыла тебя мать.
Вся поседела ведь тобой жила.
И каждый день, в любую непогоду
Шла на распутье и тебя ждала.
Молясь во имя пролитой крови,
Она стояла, влитая в дорогу
Столпом надежды, веры и любви.
Когда она в постель совсем слегла,
Кровать к окну подвинуть попросила,
Смотрела на дорогу и ждала. “
С души сорвали равнодушье враз
Я задрожал и прошептал пугливо:
-“Скажи, что с ней, она жива сейчас?”
В её бреду услышал я слова:
-“Сыночек, милый, ты пришёл? Я знала.”
А ты, работа, говоришь, дела.”
Одним желаньем жгучим, как огнём.
Увидеть мать, не опоздать, успеть бы,
Успеть бы перед ней раскаяться во всём.
В висках стучало молотом сильней.
Хотел не думать, но напрасно, снова
Я слышал лишь одно: -“Скорей, скорей!”
Меня трясло и что-то жгло в груди.
Я в ночь шагнул дрожащей, страшной тенью
От пламени, горящего внутри.
Но только незнакомый сердца звук.
Вот кладбище, за кладбищем деревня.
Могилы. И отца я вспомнил вдруг.
И в тишине, зашелестев листвой,
Меня к его могиле потянули,
Заросшей и заброшенной тропой.
Знакомая берёзка. Значит здесь.
Впервые в жизни встал я на колени.
Ты прав, ты жив, я слышу шёпот губ.
Стоишь ты предо мной, твоя улыбка,
А я – зловонный, сгнивший, мерзкий труп.
Сотру всё прошлое, клянусь тебе!
И ты,мой папа, будешь в сердце с нами.
А если. если мать уже в земле?”
Я оглянулся, тьма, не видно ничего кругом.
И вдруг луна окрестность осветила
И я увидел рядом свежий холм.
Как я со стоном на могилу пал.
И мамин холмик обнимал, рыдая
И землю по – сыновьи целовал.
Не надо, не молчи, открой уста!
Давай молиться вместе дорогая.
Встань, мама, слышишь, умоляю, встань.”
Кругом ни звука, словно мир уснул.
И вдруг я вспомнил, кто мне даст прощенье
И с воплем к небу руки протянул.
В моём безбожном жизненном пути.
Она открыла мне слепые очи,
И я увидел новый, божий мир.
Моя в нём радость, счастье, чистота.
И никому сказать не побоюсь я,
Что я не мыслю жизни без Христа.
Заплаканную, сгорбленную мать,
А рядом гордого, напыщенного сына.
От всей души мне хочется сказать:
Прострите ваши руки к небесам
И верьте, что молитвы ваши в силах
Творить и после смерти чудеса!
Взгляните на молящуюся мать,
И встаньте рядом, чтоб в своей дороге
Вот эти слёзы не пришлось пожать!”
Часть 24 – Молитва матери. Стихи.
Понравилось: 1 пользователю
- 1 Запись понравилась
- 0 Процитировали
- 0 Сохранили
- 0Добавить в цитатник
- 0Сохранить в ссылки
Может быть, Вам пригодится ещё одна запись:
Я с каждым днём всё больше жизнь ценю.
Стихи, красивая мелодия.
Надеюсь, моя запись Вам понравится и подойдёт для Вашего дневника.
Павла шавловского молитва матери
Быть может, и не время вспоминать,
А я вот вспомнил, вспомнил всё мгновенно:
Деревню нашу, дом, отца и мать.
Отец и мать мне часто говорили:
"Сыночек милый к Богу обратись!"
И ежедневно обо мне молились.
Но я любил совсем другую жизнь, –
Вино, друзья и сотни развлечений
Мне ослепили сердце и глаза.
И, ослепленный, с диким наслажденьем
Смотрел я в рюмку, а не в небеса.
Молитвы для меня страшнее яда были,
О Боге я и слышать не хотел.
Летели дни. Я жил в грязи и пыли.
И думал я, что это мой удел.
Мне не забыть, наверное, навеки
Тот страшный день, – отец мой умирал.
Из материнских глаз слез вытекали реки,
А я стоял хмельной и хохотал:
"Ну, где же Бог твой? Что ж Он не спасает?
Он – Исцелитель, – что ж ты не встаешь?!
Без Бога люди также умирают, –
И ты, отец, как все в земле сгниешь."
Он улыбнулся и сказал сердечно:
"Я жив еще, а ты, сынок, мертвец,
Но знай, что мертвым ты не будешь вечно,
И вскоре воскресит тебя Творец!"
Отца похоронили. Мать молилась,
Втройне молилась о душе моей.
Потоки слёз, что за меня пролились
Я буду помнить до скончанья дней.
Ну, а тогда я думал по-другому.
Была противней мать мне с каждым днем.
И вот, однажды я ушел из дома
Глубокой ночью, словно вор, тайком.
Тогда кричал я: "Вот она – свобода!
Теперь я волен в мыслях и делах."
. Не знал тогда я то, что жизнь – болото:
Ступил на кочку – и увяз в грехах.
И жизнь меня, как щепку, закружила
В водовороте суеты и зла.
Вначале хорошо кружиться было,
Но вскоре закружилась голова.
И вскоре стал ужасной, страшной мукой
Мне каждый круг и каждый оборот.
Я волю напрягал, ум и – до боли – руки,
Но жизнь – водоворот, водоворот.
"Друзья" – какое лживое, обманчивое слово! –
В водовороте самый первый круг.
О, если б жизнь моя могла начаться снова –
Со мною б был Единственный и самый лучший Друг!
Круг развлечений, в золото одетый,
Меня своим сияньем ослепил.
Я был слепцом, не видел рядом Света,
И в страшном мраке по теченью плыл.
Вино – источник зла и тысячи лишений.
Приятный круг – о, скольких он сгубил!
Но есть источник жизни и спасенья –
Не пил я из его, я из бутылки пил.
Но, кто же мог спасти меня от смерти,
От тех кругов, влекущих так на дно?
Не человек, не человек, поверьте!
Метался я, не находя ответа.
И вот, однажды летом, в сильный дождь,
На улице я друга детства встретил.
Увидев земляка, почувствовал я дрожь.
Предстал передо мною милый образ:
Глаза печальные и мокрые всегда.
Забилось сердце, задрожал мой голос,
И вырвались бездушные слова:
"Ну, как там мать, меня хоть вспоминает?
Наверное, давно уж прокляла?
Хотел заехать все, да время не хватает, –
Сам понимаешь, то работа, то дела."
"Дела, работа. Помолчал бы лучше –
Твои дела нетрудно угадать!
Я расскажу, но только сердцем слушай
Про то, как "позабыла" тебя мать.
Когда сбежал ты, мать твоя от горя
Вся поседела – ведь тобой жила!
И каждый день, в любую непогоду,
Шла на распутье и тебя ждала.
И руки простирая свои к Богу,
Молясь во имя пролитой Крови,
Она стояла, влитая в дорогу,
Столпом надежды, веры и любви.
Ну, а когда стоять была не в силах,
Когда она в постель совсем слегла, –
Кровать к окну подвинуть попросила,
Смотрела на дорогу и ждала. "
Его слова стремительным порывом
С души сорвали равнодушье враз.
Я задрожал и прошептал пугливо:
"Скажи, что с ней? Она жива сейчас?"
"Сейчас – не знаю. Уезжал – дышала.
В бреду я слышал страшные слова:
– Сыночек милый, ты пришел? Я знала.
А ты, работа, говоришь, дела. "
Я побежал, подстегнутый, как плетью,
Одним желаньем, жгущим, как огнем:
Увидеть мать, не опоздать, успеть бы
Упасть пред ней, раскаяться во вс
стих Павла Шавловского "Молитва матери", декламирует Александр Симак http://revival-church.org.ua/
-
Павел Шавловский – Молитва. Slavic Evangelical Church Sulamita. Subscribe SubscribedUnsubscribe 3,614 .
Обсуждения
Стихи (Текст)
63 сообщения
Раздался звук аккордов злобных,
Внутри стонал беззвучно дух.
Еще мгновенье и покорно
Все упадут лицом в прах.
Мгновенье. Разве это мало?
Отрезок тысячный, в глазах
Вне власти времени стояла
Картина незабытых дней,
Свист стрел летящих, звон мечей.
Мгновенья. Что в тебе таится?
Какой-то страшный крик людей.
Густой кровавый черный дым
Смертельным ядом для рассудка
Ворвался в грудь, и как то жутко
Всё стало страшно неживым,
Где мир чудовищным и злым
Предстал пред юностью впервые.
И взглядом мертвым и пустым
Окрасил волосы в седые.
Мгновенья. Хватит, прекрати.
И так терзается внутри
От беспощадных воплей духа
От чувств растоптанных где мука
Сменила явь кошмарным сном,
Где боль смешалась с каждым днем
Так кропотливо надрывая
И без того усталый дух.
Все та же музыка играет,
Всё также больно режет слух.
А сердце рвется к прошлой были,
К тем незабытым мукам дня,
Когда взлетали тучи пыли
В кровавых отблесках огня,
И вопли, что тонули в небе,
И плач испуганных детей.
Такой судьбе достался жребий,
Разбивший счастье юных дней.
И словно гордость Вавилона
Лицо царя и слава трона
Стоит высокий истукан
Уже не мало сильных стран
Пред золотой ногой во страхе.
А непокорных перед ним
Уж нет. Они во прахе.
Последним был Иерусалим.
Но пал и он. Еще дымятся
От храма славного угли.
Погаснут скоро и они.
Есть правда горькая на свете.
И сколько боли в правде той.
А, правда, в том, что стонут дети
За грех отцов. За грех не свой.
Есть в правде боль, но есть иная
И в этой правде сторона.
И как её прекрасно знает
И любит чистая душа.
Не каждому она открыта.
Но тот, кто раз её вкусил,
Поймет, что то, чем прежде жил
Не даст того, что в ней сокрыто.
Умолк последний дикий звук.
И в прах испуганно упали
Пред истуканом люди.
Вдруг заволновались, зашептались.
Приказ ведь слышали и знали.
С царем не шутят. Все лежат.
Но эти.… Эти что стоят?
Да кто они? Да как посмели?
Какая дерзость, неужели
Не страшно им, что их убьют?
Но вот их взяли, вот ведут.
Сейчас перед царем предстанут.
Что дальше – лучше и не знать.
Врагам того не пожелать.
От власти злобного тирана
Легко никто не умирал,
А что не жить им – каждый знал.
О чем разгневан царь великий?
Чем он встревожен, чем смущен?
Чем беспредельно возмущен?
Все побледнели и приникли.
Глаза опущены, дрожат.
А эти трое так спокойно
С невозмутимостью стоят.
Как впечатляюще достойно,
Каким огнем глаза горят.
Ответ их тверд. Тверда без меры
Их воля. Знай и бойся царь.
Перед тобой не рабства тварь.
Перед тобою люди веры.
И пусть бессильно желчью душит
Гордыни страсть, молчи и слушай.
Им больше нечего терять.
Ты разрушал святые стены.
Ты осквернил великий храм.
И все, что было свято там,
Сравнял с землей, как прах бесценный.
Ты отнял все, что только мог.
Родных, свободу, край любимый.
И всё что сердцу было чтимо,
Предал во власть огня и дыма.
Кто мог быть более жесток?
Ты разбивал, топтал, разрушил.
Пределы избранной земли.
Скажи, зачем ты топчешь душу.
Зачем ты губишь изнутри?
Зачем ты в прихоти случайной
Отнять желаешь, тот исток то,
Что дает один лишь Бог.
Что было есть и будет тайной.
Твоей виной на этом свете
Пролились реки горьких слез,
Седыми становились дети,
Вкусивши то, что ты принес.
И если верность Богу, значит,
Стена твоей гордыни. Хватит.
Всему на свете есть предел.
В твоих пределах власть земная.
Но дух – есть Господу удел.
Здесь власть царит совсем иная.
Иная жизнь. Иной закон.
Небес границ, святая слава.
Здесь все во всем лишь только Он.
Ты не вкушал той тайны радость,
Когда молитвы слабый вздох
О Нем к Нему взлететь
Ужели ему дано страдать,
Ужели вправду сон отгонит
Великой совести печать
Тебе ли грозному владыки
Рыдать как малому дитю,
Тебе ль, чей скипетр великий
Под властью держит всю страну
Тебе ль стонать, как раб под гнетом
Чья незавидная судьба
Так малоценна и черна,
Но в чем-то мрачном и далеком
Собой так схожа на тебя.
Теперь ли ты постиг стеная
Безжалостную правды суть,
Теперь ли ты познал рыдая,
Что капли гордости, чуть-чуть
Вкусить совсем не много надо
Для славы тленной и затем,
Она имеет силу яда
Убьет в душе любовно тем,
Чем дорожить как жизнью нужно
И что нам жизнь несет собой то,
Что зовем мы просто дружбой,
Что так не ценится порой.
Хотя не нам судить об этом
Чего в душе греха таить
Мы все виновны и при этом
Не даст нам правду совесть скрыть
Но ты взгляни, там над востоком
Алеет небо, посмотри,
А друг, твой друг во рву глубоком
Возможно жив еще, беги
Беги, надежды упованье
Тебя пусть снова оживит
Пусть вспомнит с радостью сознанье
Что Бог прибежище и щит
Вот ров уже перед глазами
Довольно горестно вздыхать
И не стесняйся закричать
Нет в том стыда, кричать слезами
Нет в том позора и греха
И душу изливай устами
Во тьму безжалостного рва
Где ты? Который любишь Бога
Ответь, смог ли спасти тебя
Тот кому верен был во многом
Кому служил, кого любя,
Ценил превыше жизни тленной,
Превыше радости мгновенной
Не побоявшись умереть
Спас ли тебя твой Бог, ответь.
Что очень трудно описать
Простою рифмой силу встречи
Мне легче смыслом передать
Возможно пусть и не дословно
Но слишком силен этот миг
Насколько сладостно, огромно
Сплотило время этот стих
Но я бессилен, я признаюсь
Возможно я бы так не смог
Но в крике этом содрогаясь
«Я жив, и жив Господь мой Бог!»
И тот кто в истине живет
Ужели Бог своих забудет
Ужели своих оставит Тот,
В ком счастье, мир, любовь, свобода,
И кто готов в огонь и в воду идти
Но с теми лишь идет,
Кто служит не себе в угоду.
Пусть это слово подтвердит
И тот кто горя муку знает
Пусть эта истина пылает
И изнемогших обновит
А дней прошедших быль живая
На миг открывши тайны тень
Зовет, зовет не уставая
Встречать грядущий новый день
Что он несет нам мы не знаем
Учась же времеменем ценить
Мы чаще к Господу взываем
И получаем силу жить
Звучит уже не в первый раз,
Но я безвластен… память снова
Мне воскресила этот час…
Порою пишутся в сердцах,
Но жаль, не все…. Нередко остро
Немая боль блеснёт в глазах.
Но извинения искать
Нам в том не стоит, постигая,
Что сердцу силой приказать
В нём сохранится непреложно
Ошибок горечь не на день,
Но через годы, словно тень,
За шагом шаг, и день за днём,
Не отступая. Чтоб потом
Тревожить наши сны ночами.
Тот не был глуп» – так говорят.
И мир, что на двое расколот,
Нам даст иль жизнь,Иль горький яд.
Для нас направит курс судьбы.
Но чтоб прожить повторно, дважды…
К несчастью, не способны мы.
Нам дано время кратким сроком.
Чтоб каждый в этой жизни смог,
Избрать одну из двух дорог.
Что ждёт экзамен впереди.
К себе манила жизнь земная,
Своей свободой предлагая
Был увлечён ей. Но внутри,
Мольбой, душа взывала к Богу.
Обычно, просто, как всегда…
Работы время, и над нами
Сияло солнце. Небеса
Своей обычной красотою
Молчали в царственном покое.
К нам быстро женщина бежала.
И громко нас к себе звала.
В ней отчаяние дышало
Её влекла. – «Машина есть?!
Пока есть время. Кто водитель?!
Я сел в машину вместе с ней…
И до упора выжав газ,
Мы мчались… помню как сейчас,
Как сердце билось от тревоги,
Волнуя горьким чувством грудь.
Я не забуду этот путь
До самой смерти… Эту повесть
Мне с болью воскрешает совесть.
Когда разбитый грузовик
Лежал… мы только подоспели.
Мы помогали, как умели.
Мгновеньи горьком, я доныне
Ночами слышу, как в кабине
Звучал чуть слышный женский стон.
Её оттуда, но она
Сильней стонала. Кровь текла
Из ран глубоких. Сердце рвали
Её слова, они звучали
С такою грустною мольбой:
«Я жить хочу..»… Создатель мой!
Какою болью эта фраза Терзает ум и сердце сразу.
Она должна была бы стать.
Мне невозможно передать
Мольбу, горящую во взоре.
Цветущей юности печать.
Я вздрогнул, услыхав опять
Тот голос сдержанный: «Мужчина,
В больницу, срочно!». Сев в машину,
Мы мчались жизнь её спасать.
Друзья… я с детства верю в Бога.
Но нужен был мне только миг,
Чтоб всей душой своей постиг
Что только верить – это мало…
Порою в жизни совесть мерят
Путём бесчувственно пустым.
Живут как все… но в Бога верят
Умом, безжизненно плотским.
И очень много показал.
Когда впервые голос Бога
Внутри себя я услыхал.
Что за неё Я кровь пролил.
Что Я, греха снимая бремя,
Надежду к жизни подарил.
Её сейчас спасти могу»… но я молчал…
Друзья, поверьте… мне позабыть минуту ту
Навеки память не позволит.
Звучало в ней в тот страшный час!
Я, молча, выжимая газ,
В своём молчаньи роковом,
Летел скорей в больничный дом.
Как оправдание: «Потом…».
«Я жить хочу!..» – она стонала.
Я в зеркало смотрел назад,
Мучительно встречая взгляд…
«Сын Мой, скажи!!!» – я стал молиться:
«Господь, мне только бы в больницу
Её доставить. А потом я
Быть может, и не время вспоминать,
Но вот я вспомнил, вспомнил всё мгновенно:
Деревню нашу, дом, отца и мать.
Отец и мать мне часто говорили:
"Сыночек милый к Богу обратись!"
И ежедневно обо мне молились.
Но я любил тогда совсем иную жизнь, –
Вино, друзья и сотни развлечений
Ослепили мне сердце и глаза.
И, ослепленный, с диким наслажденьем
Смотрел я в рюмку, а не в небеса.
Молитвы мне страшнее ада были,
О Боге я и слышать не хотел.
Летели дни. Я жил в грязи и пыли.
И думал я, что это мой удел.
Мне не забыть, наверное, навеки
Тот страшный день, – отец мой умирал.
Из материнских глаз слез вытекали реки,
А я стоял хмельной и хохотал:
"Ну, где же Бог твой? Что ж Он не спасает?
Он – Исцелитель, – что ж ты не встаешь?!
Без Бога люди тоже умирают, –
И ты, отец, как все в земле сгниешь."
Он улыбнулся и сказал сердечно:
"Я жив еще, но ты, сынок, мертвец,
Но знай, что мертвым ты не будешь вечно,
И вскоре воскресит тебя Творец!"
Отца похоронили. Мать молилась,
Втройне молилась о душе моей.
Потоки слёз, что за меня пролились
Я буду помнить до скончины дней.
Ну, а тогда я думал по-другому.
Была противней мать мне с каждым днем.
И вот, однажды я ушел из дома
Глубокой ночью, словно вор, тайком.
Тогда кричал я: "Вот она – свобода!
Теперь я волен в мыслях и делах."
. Не знал тогда я то, что жизнь – болото:
Ступил на кочку – и увяз в грехах.
Круг развлечений, в золото одетый,
Меня своим сияньем ослепил.
Я был слепцом, не видел рядом Света,
И в страшном мраке по теченью плыл.
Вино – источник зла и тысячи лишений.
Приятный вкус – о, скольких он сгубил!
Но есть источник жизни и спасенья –
Не пил я из его, я из бутылки пил.
Но, кто же мог спасти меня от смерти,
От тех кругов, влекущих так на дно?
Не человек, не человек, поверьте!
Но кто же? Ну, ответьте, кто?!
Метался я, не находя ответа.
И вот, однажды летом, в сильный дождь,
На улице я друга детства встретил.
Увидев земляка, почувствовал я дрожь.
Предстал передо мною милый образ:
Глаза печальные и мокрые всегда.
Забилось сердце, задрожал мой голос,
А вырвались бездушные слова:
"Ну, как там мать, меня хоть вспоминает?
Наверное, давно уж прокляла?
Хотел заехать, да всё время не хватает, –
Сам понимаешь, то работа, то дела."
"Дела, работа. Помолчал бы лучше –
Твои дела нетрудно угадать!
Я расскажу тебе, но только сердцем слушай
Про то, как "позабыла" тебя мать.
Когда сбежал ты, мать твоя от горя
Вся поседела – ведь тобой жила!
И каждый день, в любую непогоду,
Шла на распутье и тебя ждала.
И простирая свои руки к Богу,
Молясь во имя пролитой Крови,
Она стояла, влитая в дорогу,
Столпом надежды, веры и любви.
Ну, а когда стоять была не в силах,
Когда она в постель совсем слегла, –
Кровать к окну подвинуть попросила,
Смотрела на дорогу и тебя ждала. "
Его слова стремительным порывом
С души сорвали равнодушье враз.
Я задрожал и прошептал пугливо:
"Скажи, что с ней? Она жива сейчас?"
"Сейчас – не знаю. Уезжал – дышала.
В её бреду слышал я слова:
– Сыночек милый, ты пришел? Я знала.
А ты, работа, говоришь, дела!.."
Я побежал, подстегнутый, как плетью,
Одним желаньем, жгущим, как огнем:
Увидеть мать, не опоздать, успеть бы
Упасть пред ней, раскаяться во всем!
Вокзал и поезд. И одно лишь слово
В висках стучало молота сильней.
Хотел не думать, но напрасно, –
И снова слышал лишь одно: "Скорей, скорей!"
Вот поезд встал. Я вышел. От волненья
Меня трясло и что-то жгло в груди.
Я в ночь шагнул дрожащей, страшной тенью
От пламени, горевшего внутри.
И только незнакомый сердца стук.
Вот кладбище, за кладбищем – деревня.
Могилы. И отца я вспомнил вдруг.
И ноги как-то сами повернули.
В тишине, зашелестев листвой,
Меня к его могиле потянули
Заросшей и заброшенной тропой.
Я шел, до боли напрягая зренье:
Знакомая березка – значит, здесь.
Впервые в жизни встал я на колени,
Прижав к щеке холодный, мокрый крест:
"Отец, прости безумную ошибку!
Ты прав! – ты жив – я слышу шепот губ.
Стоишь ты предо мной, твоя улыбка.
А я – зловонный, мерзкий, сгнивший труп.
Но я заботой и любовью к маме
Сотру все прошлое, клянусь тебе, отец!
И ты, мой папа, будешь в сердце с нами.
А если. Если мать уже в земле?!"
И сердце снова бешено забилось.
Я оглянулся. Тьма кругом
И, вдруг – луна окрестность осветила,
И я увидел рядом свежий холм.
Да, лишь луна и звезды только знают,
Как я со стоном на могилу пал
И мамин холмик обнимал, рыдая,
И землю по сыновьи целовал:
"Ты слышишь, мамочка? Прости, родная!
Не надо, не молчи, открой уста!
Давай молиться вместе, дорогая, –
Встань, мама, умоляю – встань!"
Но холм молчал, дыша могильным тленьем.
Кругом – ни звука, словно мир уснул.
И, вдруг, я понял, Кто мне даст прощенье, –
И с воплем к небу руки протянул!..
И эта ночь последней стала ночью
Моей безбожной жизненной ночи, –
Она открыла мне слепые очи,
И я увидел новый, Божий мир.
С тех пор живу я с Господом Иисусом, –
Моя в Нем радость, счастье, чистота!
И никому сказать не постыжусь я,
Что я не мыслю жизни без Христа.
Заплаканную, сгорбленную мать,
А рядом – гордого, напыщенного сына,
От всей души мне хочется сказать:
"Вы, матери, имеющие сына,
Прострите ваши руки к небесам –
И верьте, что молитвы ваши в силах
Творить и после смерти чудеса!..
Вы, сыновья, забывшие о Боге,
Взгляните на молящуюся мать
И встаньте рядом, чтоб в своей дороге
Вам эти слезы не пришлось пожать!"
