Ян непомуцкий молитва

Ян непомуцкий

крол (вацлав IV – чешский король)

королева (жена короля)

Вот слышу рык и птичий щебет.

О, слава тебе, наш Отец, и всем святым,

Что нам примером исправно служат

И манером своих мучений твердых

Нас оберегают от прекрас телесных праздников.

Нам солнца, дождя, овощной урожай,

Чтоб в печке всегда было красным полено,

На зубе хрустело свиное колено!

И будет миром обольщенье,

И неуёмные умы нам сформируют убежденья.

Ты назывался Световитом, делился Ты на сонм богов,

И, отрываясь от корыта, не чуяли мы вес оков.

Всегда к тебе вздымались руки

И чистых сердцем и менял,

И никогда не ведал скуки тот,

Кого за руку Ты взял!

Зачем, ах, зачем наступила вешна?

Мой муж поутру вышел из дому в поле,

А мне зачесалось, невможу, до боли!

И тут этот Франтишек – стук! мне в окно,

– Принес, – говорит, мол, готово сукно.

Не помня, не ведая, в жаре пылая,

Себя под Франтишкой на столе нашла я…

Угодны богу будут те,

Кто знак откроет мирозданья

В соблазнов полной суете.

Что чувствую я грань предела,

И мысль моя ущемлена,

И лени гнусной пелена

Меня окутала собой,

Я ПОНИМАЮ, бог ты мой!

Но не могу себя заставить я быть царем

И телом править, когда оно утомлено,

Не занимало б так полно

Всего меня своим капризом,

Ведь беспреклонно я ленюсь,

Потом каюсь, потом молюсь.

Всегда держать стрелу рукою,

И цель прочнее видь свою,

И отдохнуть позволь коню,

Но постарайся не забыть куда ты смотришь.

Чем высь высокая белее,

Чем вера в лбе укреплена

Поболе грязного желанья

И бесполезного страданья.

И в твердости такой облече,

Великим будет человече

В злокачестве своих надежд.

И полами своих одежд

Коснутся ангелы крылаты,

И золотые слепят латы

Их войска и награды битв

В груди пылают от молитв!

И в ней я вижу наш оплот.

Ведь всех нас ждет в конце могила

Увянет пыл наш, смолкнет рот.

В войне найдем ли мы погибель,

Отыщем ль в летах смерть свою,

Потомкам положить в колыбель

Нам нечего и на краю

Кинжалов острых будем

Мы танцевать пока годны,

Но ведь значенья наших жизней

А так нам верить остается,

Так залатаем мы дыру,

И бес в нас, может, не проснется,

И, может, будем жить в миру.

Что есть викарий некий, Ян,

И дескать очень он мудрёный,

И чудом Богом одареный

Духовности высокой, да

И я хочу чтоб у тебя

Он был духовником.

И мне рассказывали тоже

И я сама уже хочу к нему ходить.

И иногда поговорить

С таким сведущим,

Не кто гадает всем по гуще,

А чья душа устремлена

И на вопрос она сполна

Ответит пастве простодушной

Учиться будем мы послушно!

Нам солнца, дождя, овощной урожай,

Чтоб в печке всегда было красным полено,

На зубе хрустело свиное колено!

Мы сказки с легендами лихо рожаем

Мы штопаем, чиним, строгаем, куём,

Мы здорово пляшем и звучно поём!

И как на месте мы живём,

И сколько сделать нам осталось,

И что когда-то мы умрем

Мы забываем, но столкнувшись

Со смертью прямо за углом,

Идем молиться на пролом,

Чтоб замолить, забыть, не ведать,

Но пусть уж ОН нас исповедать

Не позабудет, мы ж о НЁМ

Мечтали со свечи огнём!

Молитесь все! Раз столько страха,

Раз окровавленная плаха взывает

Ужас и восторг одновременно,

И алчность эта непомерна!

Желаний разных словно звёзд рои гудят прилюдно

И повсеместно, обоюдно

С цепей срывают своих псов…

Числа не счесть

И безобразным, бывает,

И сколько вариаций «Я»!

Поистине я восхищён уменьем

Творца и обученьем

Своею жизни одарен

И этой мыслью окрылён!

И в равновесьи пониманье с простым «могу».

Ведь это ключ от замка,

Что стоит могуч

В холме так чётко выделяясь

Как в камне меч

Он прям и прост…

Да! Божий промысел!

И чисел вереницы

Сплетаются в узор!

Каймою я спешу проворной

Мой взор Тобою сотворенный

Способен как фонарь светить!

Уже прослеживаю нить!

Она изящна, словно Влтава,

Необычаен ход её!

Теперь мне видится держава

Твоя и Твой народ!

О! Это ангелы пернаты!

Но больно! Глаз мой слепят латы,

Их золота смертелен блеск!

Мне не достать рукой небес.

Я не узрел в речах изъяна,

И люд весь ухом обращен

К нему был, словно истощен

Своею жизнью неумелой

Где благо – сыть, а драка – смелость!

Ну что ж, доверия слюна

Дрожит как толстая струна

Ребека, я ж имею власть

На инструменте том играть.

А церковь пусть мне эхом вторит

И пусть кичливость в люде морит.

Священным музыкальным звоном

Что будет как чума бубоном

На теле грешном назревать!

Ведь их держать я должен в теле!

Ведь я назначен править бал!

И коль я мягок был доселе,

То значит мне не помешал

А кто-то и не вспомнит нас,

А мы живем на этом месте,

Входит Королева. Голова её слегка наклонена.

КОРОЛЕВА: А, ты отдыхаешь…

И блеска в глазе не найду,

Быть может, платье ты по моде желаешь?

КРЕСТЬЯНЕ: О, Дева Мария, подай нам и дай!

Нам солнца, дождя, овощной урожай,

Чтоб в печке всегда было красным полено,

На зубе хрустело свиное колено!

От бога не видно нисколько подмоги!

И холод и голод нас мучит давно,

Мы стонем и плачем, в душе нашей зло!

Испортил мои рыболовные снасти!

Воткнуть бы мотыгу ему между глаз,

И чтоб разломилась голова тотчас!

АНГЕЛЫ: Планеты в напряжении.

Берег реки. По нему идет Ян на проповедь.

ЯН: О, сколько тайн вокруг витает!

Без знания закона встреч

Ни связи их я не узнаю

Ни в форму мне их не облечь.

Я как прибор настроен чутко

На меру времени и сил.

И помню всех я, кто приходит,

И кто когда о чем спросил.

Быть может просто слишком много

Мне довелось услышать, а?

Ведь знаю изнутри берлогу

Я зверя лютого – Греха.

Ко мне приходит Королева,

И девка подла и смутьян,

И заползает в ухо слева

Но это крест мой,

Осознанье я места этого держу,

Хоть не предвижу всех событий,

Я пред судьбою не дрожу.

Иль воздух стал чуть тяжелей,

Иль словно кто потуже узел

Потягивает в кушаке?

Случится, станет, и пройдет.

Пройду по совести, и тенью

Скользну в большой водоворот.

Мой ум в потемках рыщет и

До безумия доводят меня свирепые мысли!

В народе зреет недовольство,

Супруга ходит не своя,

Мое любое своевольство

Не терпит, глазы затая.

Но не привык я, чтоб желанья

Мои наткнулись на забор,

И с детства самого готов был

Всем моим действиям простор!

Теперь же разозлен я сильно,

Я из себя смотрю на мир,

И я казнить готов обильно

Всех тех, кто мне подпортит пир!

Давно хотел спросить досуже

Откуда нынче столько стужи

В твоих словах, в твоих глазах,

В твоих руках, в твоих ногах,

В твоих румянах и шелках?

Ты ночь проводишь в почивальне,

Одна, а может быть и нет?

Меня не впустишь и с тобою

Лишь лунный свет, а может нет?

И речь суха твоя и голос

Ты бережёшь как будто впредь,

И не по вкусу тебе пряник,

Так может быть по вкусу плеть?!

Откуда столько мыслей вдруг?

Глава всего лишь разболелась,

И дни сложились в скучный круг.

На исповеди ты теперь.

Скажи, о чем же ты мечтаешь,

Когда закроешь свою дверь?

И оттого мне нужно так,

Что я испытываю муки,

И тело – мой суровый враг…

Сейчас я вижу, что к чему!

Ну что ж, не хочешь выдать правду,

Так я пошлю тогда к нему!

АНГЕЛЫ: Слабовольные люди подчиняются большему числу законов.

Королева в слезах убегает. Крол злобно плюет на пол. Приводят Яна.

КРОЛ: Ответствуй, поп на страже бога,

Моя жена к тебе вхожа,

О чем спешит тебе с порога

Поведать эта госпожа?

Какие грехи в теле юном

Как псы алкают вперебой?

И что за мысли ткутся умом

За моей каменной спиной?

Здесь исполняем свою роль,

И дело каждое должны мы

С душою делать, так, Король?

Ведь исповедь души чужой

Есть тайна, и о ней кромь бога

Судить не может кто другой.

Ведь я – Король и все могу,

Под мной сидит моя держава,

Так говори скорей, я жду!

Но власть твоя невелика,

И наши радости и боли,

Все потеряется в веках.

Того, что просишь ты так жадно,

Тебе я не могу сказать.

И много из того, что было

Я сам бы предпочел не знать.

КРОЛ: Да как ты смеешь упираться?

Ты больно много возомнил!

Здесь я – король! И все случаться

Здесь будет так, как я решил!

Яна уводят. Крол изо всей силы топает ногой.

Темница. Ян Непомуцкий на каменном холодном полу, редко посыпанном соломой.

ЯН: На сделку с совестью? Ну нет уж.

Ослабло тело, но не дух.

Ни загнивающая ветошь,

Ни стаи жирных черных мух,

Ни крики мучеников бедных,

К коим и я принадлежу,

Ничто во мне сменить не смогут,

Не может как сменить межу

АНГЕЛЫ: Во вселенной есть твердые и мягкие вещества.

СТРАЖНИКИ: Пошли, говорить с тобой Король хочет.

Иль бога время все просил?

Ну что ж твой бог, не внял молитвам?

Не дал тебе побольше сил?

Скажи, избавься от мучений,

И продолжай свои дела,

Вернешься, и нравоучений

Твоих вновь зазвенит пила!

Добавить нечего уже,

А воле быть или неволе,

Решать об этом не тебе.

И я, и ты всего лишь гвозди,

Забиты чьим-то молотком,

Не обольщайся, на полозьях

Мы повлечемся по пути,

Который нам уже проторен,

Другого будет не найти.

Что сам ты выбрал

Свой из тюрьмы последний путь,

И кто б ты ни был, что б не ведал,

С пути тебе уж не свернуть.

Казнен ты будешь всеприлюдно,

С моста во Влтаву сброшен вниз,

Я думаю, что обоюдно

Удовлетворен наш каприз.

Прага. Карлов мост. Толпа народа. Все ждут казни викария Яна Непомуцкого. В толпе гомон смешался с плачем.

Нам солнца, дождя, овощной урожай,

Чтоб в печке всегда было красным полено,

На зубе хрустело свиное колено!

Наказан пусть будет мятежник и жлоб!

Мы жаждаем крови, надорванный зоб

Пускай захрипит, захлебнувшись в реке!

Мы правду сжимаем в правой руке!

ЖЕНЩИНА 1: Господи, что же это такое? Что же вы делаете?! Остановитесь!!

ИОАНН НЕПОМУЦКИЙ

[Иоанн Непомук, Ян Непомуцкий, Ян из Помука; лат. Ioannes Nepomucenus; чеш. Jan Nepomucký] (между 1340 и 1350, Помук, ныне Непомук, Чехия – 20.03. 1393, Прага), св. католич. Церкви (пам. 16 мая). Из-за расхождения сведений в источниках вопрос о реальном существовании И. Н. до наст. времени остается дискуссионным. Большинство совр. исследователей считают его историческим лицом. Род. в семье старосты в мест. Помук, принадлежавшем цистерцианскому Зеленогорскому мон-рю, где, вероятно, получил начальное образование. В 1369 г. стал нотарием в канцелярии Пражского архиеп. Яна Очки из Влашима. В 1380 г. И. Н. был назначен клириком капеллы святых Эрхарда и Отилии (после того как там был похоронен архиеп. Ян Очко из Влашима, капелла стала называться Влашимской) в пражском кафедральном соборе св. Вита. Был рукоположен во пресвитера и служил в ц. св. Галла в Старе-Место (ныне исторический район Праги) (к этому времени относится составленная И. Н. инвентарная опись храма). Он продолжил образование на юридическом фак-те Пражского ун-та, в 1381 г. получил степень бакалавра. С 1383 г. обучался в Падуанском ун-те (был избран на почетную должность ректора студентов из заальпийских стран на 1386 г.). В 1387 г. получил степень д-ра канонического права. Вернувшись в Прагу, И. Н. стал каноником ц. св. Эгидия, в 1389 г.- каноником капитула ц. святых Петра и Павла в Вышеграде и одновременно архидиаконом г. Жатеца. В том же году Пражский архиеп. Ян из Енштейна назначил И. Н. генеральным викарием.

Св. Иоанн Непомуцкий. Скульптор Я. Брокофф. 1683 г. (Национальный музей. Прага)

В нач. 1393 г. И. Н. был вовлечен в конфликт между кор. Вацлавом IV и Пражским архиепископом. Король, желая ослабить позиции архиепископа, критиковавшего его образ жизни, недостойный христ. правителя, решил отделить часть территории Пражского архиеп-ства и создать новое еп-ство в Зап. Богемии, материальной базой для к-рого стали владения богатого мон-ря в Кладруби. Действия короля нанесли значительный финансовый ущерб Пражскому архиеп-ству. После смерти престарелого аббата И. Н. утвердил в должности настоятеля мон-ря в Кладруби и соответственно епископа нового диоцеза кандидата, к-рый был предложен архиепископом, а не королем. Вацлав IV приказал арестовать архиеп. Яна из Енштейна и его приближенных. Архиепископу удалось бежать, остальных жестоко пытали. Во время пыток И. Н. скончался. Король, вероятно, опасаясь проявления недовольства расправой над представителями высшего католич. духовенства страны, отпустил арестованных, а тело И. Н. по его приказу ночью сбросили с Карлова моста в р. Влтаву. По преданию, месяц спустя, 17 апр. 1393 г., тело было обретено близ францисканского мон-ря «На Франтишку» и погребено на кладбище у ц. Св. Большого Креста.

Бежавший из Праги архиеп. Ян из Енштейна сообщил папе Римскому Бонифацию IX подробности кончины И. Н. и назвал его св. мучеником, поскольку он пострадал, честно выполняя свои должностные обязанности. Почитание И. Н. как мученика получило широкое распространение. В 1396 г. его останки были перезахоронены в кафедральном соборе св. Вита в Праге рядом с Влашимской капеллой. Могилу прикрыли надгробным камнем с изображением креста, затем обнесли оградой. О чудесах на могиле сообщается в жизнеописании Пражского архиеп. Яна из Енштейна, составленном в 1402-1403 гг. приором архиепископской резиденции в замке Роуднице Петром Кларификатором, а также неоднократно упоминается в «Старых летописях чешских» (2-я пол. XV в.). В 80-х гг. XV в. в помещении над капеллой св. Вацлава в кафедральном соборе хранилась чаша для причастия с надписью: «В честь благословенного Яна из Помука».

Св. Иоанн Непомуцкий перед Богоматерью. Художник К. Д. и Э. Асам. 30-е гг. XVIII в. (капелла св. Иоанна Непомучкого в ц. св. Мартина, г. Месскирх, Германия)

На рубеже XIV и XV вв. сложилось местное предание об И. Н.: он претерпел мученичество за сохранение тайны исповеди кор. Софии, исповедником к-рой он якобы был. Впервые предание было зафиксировано в 1433-1434 гг. проф. Венского ун-та Т. Эбендорфером фон Хазельбахом, членом посольства Базельского Собора, отправленного к гуситам. Он провел в Праге 3 месяца, собирая сведения о кор. Вацлаве IV для своей «Хроники Римских королей» (Chronica regum Romanorum, ок. 1450). Ссылаясь на более раннее сообщение августинца Андрея из Регенсбурга (Cronica pontificum et imperatorum romanorum, 1433), Эбендорфер фон Хазельбах пишет, что Вацлав IV приказал утопить магистра теологии И. Н., критиковавшего короля за безнравственное поведение, и добавляет, что, будучи исповедником королевы, мученик отказался открыть королю тайну исповеди. Об этом же пишет пражский каноник Павел Жидек (Spravovna, 1470-1477), также использовавший, вероятно, местное предание об И. Н. В современных И. Н. письменных источниках не упоминается о том, что он был духовником королевы. Однако большинство исследователей склонны доверять преданию. Действительно, супруга чеш. кор. Вацлава IV баварская принцесса София была недовольна политикой, проводимой мужем, и король собирался развестись с ней (известно о переговорах в 1391 с антипапой Климентом VII, к-рый обещал объявить брак недействительным в обмен на признание чеш. королем его верховенства в католич. Церкви).

Ошибку в интерпретации событий жизни И. Н. допустил Вацлав Гайек из Либочани. В «Чешской хронике» (Kronika česká, 1541) он писал о 2 служителях католич. Церкви, утопленных по приказу короля. Один, исповедник королевы, погиб в 1383 г., другой – в 1393 г. В ХХ в. исследователи обнаружили причину ошибки: переписывая сообщение из книги декана кафедрального собора Яна из Крумлова, Гайек принял номер страницы за обозначение года. Популярность «Чешской хроники» способствовала распространению ошибки: все авторы, впосл. писавшие об И. Н., указывали неверную дату его смерти – 1383 г. Эта дата вместе с ошибочными сведениями о том, что И. Н. был каноником капитула св. Вита, указаны на сделанной в сер. XVI в. решетке у гроба. Тогда впервые мученик был назван Непомуцким.

Почитание И. Н. как св. покровителя Чехии окончательно сложилось в XVI-XVII вв. В соч. «Духовное веселие Чешской короны» (1599) Г. Б. Понтанус поместил молитву в то время еще официально не канонизированному И. Н., называя его св. покровителем страны. В 1608 г. в кн. «Богемия благочестивая» (Bohemia pia) С. Ф. Виллатикус и Понтанус опубликовали стихи о святости И. Н. В 1621 г. Пражский архиеп. Ян VIII Логелиус освятил в соборе св. Вита алтарь, посвященный в т. ч. и И. Н. Мученик изображен и на рельефе св. покровителей Чехии (1630) в соборе св. Вита с надписью на нем. языке: «Исповедник». Важную роль в распространении почитания И. Н. в Чехии сыграли иезуиты, стремившиеся вытеснить повсеместное поклонение Яну Гусу. Иезуиты И. Плахий-Ферус (в 1641) и Я. И. Длуговеский (в 1668) составили Жития И. Н. на чеш. и лат. языках. Житие И. Н., написанное в 1670 г. иезуитским историком и агиографом Богуславом Бальбином, отличавшееся драматизмом и трагическим колоритом повествования, было отвергнуто архиепископским капитулом как исполненное литературных вымыслов и не соответствующее историческим данным, однако болландисты включили его в издание «Acta Sanctorum» (1680). Это Житие, опубликованное в 1725 г., было богато иллюстрировано гравюрами И. А. Пфеффеля, под влиянием к-рых складывалась позднейшая иконография И. Н. В житийных сочинениях сер. XVII в. ошибочно указывалось, что мученик погиб 16 мая; впоследствии эта дата утвердилась как дата памяти И. Н.

Церковь св. Иоанна Непомуцкого в г. Ждяр-над-Сазавоу. Архит. Я. Б. Сантини-Айхел. 1720 г.

В 1675 г. капитул собора св. Вита подал офиц. прошение о начале канонизационного процесса И. Н., однако в этой и последующих просьбах о канонизации было отказано (1696, 1706) ввиду противоречий и неясности письменных сведений о жизни И. Н. В 1715 г. Пражский архиеп. Фердинанд Кюнбург создал комиссию для сбора документов, необходимых для начала процесса. По решению комиссии 14 апр. 1719 г. была открыта могила И. Н. При извлечении останков из черепа выпал кусок мягкой ткани, хорошо сохранившийся, естественного розового цвета, к-рый присутствовавшие медики объявили «языком». Его поместили в особый реликварий в капелле св. Вячеслава (Вацлава) в соборе св. Вита, реликвия стала почитаться как свидетельство Божией помощи в сохранении тайны исповеди. 27 янв. 1725 г. «язык» был вновь осмотрен; согласно отправленному в Рим отчету, обнаруженный при открытии реликвария усохшим, серо-коричневого цвета «язык» через нек-рое время вновь стал красным. В 1972 г. проводилось антропологическое исследование останков И. Н., худощавого человека, ростом 169 см, умершего в 45-50 лет от пыток (следы огня на ребрах, разбитые кости), а не от утопления. Согласно заключению экспертов, повторявшиеся удары спровоцировали кровоизлияние в мозг, что и стало причиной смерти. «Язык» признан деформированной мозговой тканью. Данные антропологического исследования не позволяют сомневаться в аутентичности останков.

31 мая 1721 г., основываясь на широком местном почитании, папа Римский Иннокентий XIII беатифицировал И. Н., а 19 марта 1729 г. в Латеранском соборе в Риме папа Бенедикт XIII буллой «Christus Dominus» провозгласил его святым Римско-католической Церкви. В Праге канонизация И. Н. отмечалась 9-16 окт. 1729 г. В 1736 г. в соборе св. Вита за главным алтарем был установлен серебряный саркофаг святого (отлит по эскизам И. Э. Фишера фон Эрлаха). С этого времени в Праге 16 мая ежегодно проводится Святоянский крестный ход.

В эпоху Контрреформации И. Н. стал не только символом возвращения Чехии к католичеству, но и символом национального самосознания чехов в период утраты гос. независимости и превалирования нем. элемента в «высокой» культуре. Образ И. Н. как народного святого приобрел фольклорные черты и стал частью народной культуры, символизируя ненасильственное сопротивление неправедной светской власти. Во 2-й пол. XVIII в. были обнаружены тексты, позволившие правильно датировать его смерть (хранившаяся в Ватиканской б-ке жалоба архиеп. Яна из Енштейна на Вацлава IV; жизнеописание архиепископа, составленное Петром Кларификатором и опубликованное в 1793 чешским историком Й. Добровским). В XIX в. среди части чешского общества получила распространение т. зр., что Римско-католической Церковью был канонизирован человек, которого никогда не было. На рубеже XIX и ХХ вв. в среде патриотически настроенной чеш. протестант. или атеистической интеллигенции И. Н. считался символом насильственной рекатолизации и гнета Габсбургов, а пропаганда его культа – средством вытеснения из народной памяти почитания Яна Гуса. В 20-30-х гг. XX в. в независимой Чехословакии критика почитания И. Н. усилилась.

В комментарии к Римскому Мартирологу (MartRom. 1940) издатели высказали сомнение в достоверности событий, описанных в посвященной И. Н. житийной лит-ре. Под влиянием критики Конгрегация обрядов в 1960 г. упразднила память И. Н. в общем календаре Римско-католической Церкви. Однако И. Н. широко почитается в Чехии и в Центр. Европе. Этому во многом способствовали как светские, так и церковные мероприятия, проведенные к 280-летию его канонизации (в 2009), в т. ч. выставка «Святой на мосту» (каталог-исследование выставки опубликован в Праге).

Иконография

Строительство ц. св. Иоанна Непомуцкого «На Скальце». Гравюра по рис. К. Шкреты. сер. XVIII в.

Кроме Праги святой особо почитается в г. Ждяр-над-Сазавоу, в 1719-1722 гг. здесь по инициативе местного аббата Вацлава Веймлувы архитектор Я. Б. Сантини-Айхел построил в стиле барочной готики церковь во имя И. Н. (включен в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО); загородная местность, где на возвышенности расположен храм, получила название Зелена-Гора (Зелёная Гора) в честь Зеленогорского мон-ря, близ к-рого род. И. Н. В куполе храма находится большое изображение «языка», ставшего иконографическим атрибутом И. Н. Святому посвящены церкви в Непомуке (там особо отмечено место, где, по легенде, стояла его колыбель), в Праге – «На Скальце» и в Градчанах (архит. К. И. Динцецхофер).

© 1998 – 2014 Церковно-научный центр «Православная Энциклопедия»